Несколько лет назад, когда я выбирала место отпуска, знакомые только что прилетели с Кипра, с восторгом отзываясь об острове, — и советовали отправиться именно туда. Отдых в Лимассоле проходил отлично. Вечерами я подолгу гуляла вдоль линии моря в туристерии. Каждый раз, проходя мимо одного отеля, чувствовала себя особенно хорошо. Это казалось странным. Нечто необъяснимое притягивало и манило зайти на его территорию, но я так и не сделала этого. Лишь подолгу сидела около него на ступеньках, ведущих к морю, слушая плеск волн, любуясь закатами, вечерним небом и цветными огоньками побережья…
Анна КЛИМОВА
«ПОЧЕМУ МНЕ ТАК ХОРОШО?»
Кипр очаровал, но не настолько, чтобы возвращаться вновь и вновь. Однако через год, когда я опять собиралась на отдых, вспомнился тот отель и загадочно-манящее чувство рядом с ним. Путевка была заказана. Москва не хотела отпускать: коллега сломала руку, на мне была уйма работы в двух проектах, я никак не могла найти замену. Понимание того, что от отдыха не останется и следа, как только вернусь на работу, не радовало. С трудом получилось вырваться — хотелось просто отоспаться у моря, потюленить на солнышке, побыть с собой наедине. Ни о каком курортном романе я не думала.
Почти каждый день в ресторане отеля, куда я спускалась на завтрак и ужин, работал один из давно осевших на острове европейцев — не киприот. Я не обращала на него внимания, зато он заметил меня, ходил кругами, не зная как начать разговор. Он то подглядывал за мной то из-за угла в зале ресторана, то прятался в беседке на открытой веранде, пока я ужинала, и подолгу стоял, не отводя от меня глаз.
Быстро смекнув, какие сладости я люблю, успевал приносить мне десерт до того, как я собиралась отправиться за ним. Постоянно настойчиво пытался чем-то угостить за свой счет — то чашечкой кофе, то бокалом вина — и очень удивлялся тому, что я не заказываю крепкие алкогольные напитки и коктейли.
Я постоянно отказывалась, не желая даже присмотреться к этому человеку. Через неделю он решился пригласить меня на кофе где-нибудь в городе и снова получил отказ. Спустя 10 дней с начала отпуска, отправляясь на экскурсию, мы случайно пересеклись в полупустом холле отеля.
— Мисс, — он слегка поклонился, демонстрируя свою великолепную осанку.
Ему наконец-то удалось поймать мой взгляд. Мне вдруг стало необычайно спокойно и радостно. Мы долго стояли и молча смотрели друг другу в глаза. Возникло щемяще-сладкое чувство счастья, и вспомнились строчки из песни Can't take my eyes off you:
You feel like heaven to touch
I wanna hold you so much.
В памяти всплыло нечто, так манившее зайти в этот отель еще в прошлом году.
— Вы работали здесь год назад, мистер?
— Да, мисс, — вновь слегка поклонился он.
— Хорошо, я принимаю ваше приглашение на кофе, — неожиданно для себя произнесла я и отправилась по своим делам с тысячью и одной мыслью: «Что я несу? Почему мне так хорошо? Кто этот человек? Зачем мне вообще это нужно?»
Невидимая любовь, витая над островом Афродиты, сделала свое дело незаметно для нас.
ТРИ ВЕЧЕРА ВМЕСТЕ
Следующий вечер мы провели в Pascucci. Глубокой осенью посетителей кафе было немного. Я выбрала удобное место и услышала удивленное:
— Надо же — это любимое место моего самого близкого друга. Мы с ним часто пьем здесь кофе.
Он рассказал, что родился и учился в одной из европейских стран. В 26 лет переехал с родителями на Кипр, женился на киприотке. О браке, в котором прожил 10 лет, вспоминал с большой неохотой. Я молча слушала, понимая, что за видимой легкостью он держит на душе неизвестный мне груз, живя с обидой, которую никак не может отпустить.
Мы провели вместе три вечера, танцевали в кафе после их закрытия, гуляли у моря, никак не могли нацеловаться и оторваться друг от друга. Получив корректный отказ при попытке склонить меня к сексу, он иронично усмехнулся:
— Вы... русские... так себя не ведете — обычно сами себя предлагаете. Странная ты...
— Ты думаешь, я так быстро знакомлюсь с первым встречным? Отнюдь, — обратив внимание на иронию в голосе, не придала ей значения.
Мы обменялись телефонами. Я улетела, не думая, что однажды вновь окажусь на Кипре, хотя что-то подсказывало, что после этой поездки и встречи с ним моя жизнь уже не будет прежней. Так и получилось.
За время отдыха я успела познакомиться и подружиться с русскими девушками, давно живущими на острове. Прилетала к ним еще пару раз в течение следующего полугода, не давая ему знать о своем появлении.
Изредка вспоминала о нем, не ожидая никаких весточек. Он периодически писал сам. Позвонил поздравить с днем рождения, дату которого запомнил с первой встречи. 14 февраля в день всех влюбленных был сам не свой. Вместо классической валентинки прилетело:
— Я долго думал о тебе... Ты не можешь быть моей женой... Мы можем быть только
друзьями... прости меня.
— Ну дает! Перегрелся, что ли?! Наверное, жаркий февраль на Кипре! — засмеялась я.
— Привет, ты о чем вообще?
Он не ответил.
ПРОСЫПАТЬСЯ САМОЙ СЧАСТЛИВОЙ
Спустя некоторое время знакомые предложили поработать на Кипре. Рассчитывая на себя и не более чем на помощь подруг, я приехала, обосновалась, начала привыкать к размеренной жизни острова. Спустя пару месяцев он увидел меня загоревшую под кипрским солнцем в «друзьях друзей» в Facebook. Сообщения посыпались градом:
— Ты здесь? Почему не сказала? Ты где? Я сейчас же приеду...
В Никосию, где я остановилась на первое время, тем вечером он не добрался. Бывшая жена устроила очередную истерику насчет его отцовских обязанностей.
— Нет покоя, достает каждый день, прости. Увидимся позже, honey, — его голос в телефонной трубке был уже таким любимым и близким.
— Honey? Неожиданно, — подумала я.
Вскоре мы встретились и провели вместе два чудесных дня. Я довольно быстро поняла, что это мой мужчина — счастье звонким колокольчиком напоминало об этом при каждом смс-сообщении, телефонном звонке, взгляде озорных зеленых глаз и обаятельной улыбке дамского угодника.
Мы встречались раз в один-два месяца, не считали себя парой и не называли это «отношениями». Я жила своей жизнью, «не предъявляя на него права», видя, что он находится в постоянном поиске «непонятно чего и кого», пробуя на вкус то болгарку, то румынку, не отказываясь (выборочно, конечно) от легкодоступных россиянок. Ревности не было. Вам странно мое отношение? Почему же?
Я никогда не относила себе к категории «охотниц за мужчинами», мыслей о замужестве не возникало тем паче, что к этому особо никогда не стремилась. Мне было просто хорошо рядом с ним, а подтверждение замужества в паспорте, согласитесь, не является гарантией безоблачного счастья и стабильности. Вокруг меня постоянно вились кавалеры, нескольких минут разговора с которыми было достаточно, чтобы понять — это не мое и нет никакого желания тратить время на них ни за какие сомнительные блага.
Для меня каждая наша встреча была «филиалом рая на земле». Было так хорошо вытянуться на диване, положив голову ему на колени, пока он смотрел новости, держа меня за руку. Я любила гладить его лицо, когда он засыпал на моих коленях, вкладывая в каждое движение пальцев всю нерастраченную ранее нежность. Было здорово ребячиться, смеяться над какой-то ерундой, кидаться подушками или вместе считать рыбок в его аквариуме.
Видеть азарт охотника-победителя в его глазах, когда у него получалось сорвать мой поцелуй, в то время как я сосредоточенно работала с ноутбуком на балконе. Было так классно флиртовать и заигрывать друг с другом. Нравилось делать кофе ему и кокетливо заказать кофе себе, когда он с неизменной выправкой лукаво отвечал:
— Of course, Miss!
Засыпать в обнимку, растворяясь в медовом полусне, и просыпаться самой счастливой на свете под наши любимые мелодии в будильнике.
В ОЖИДАНИИ ПОДВОХА
Но... оборотной стороной и фоном каждой встречи оставался осадок недоверия и недосказанности.
Моего к нему? Нет. Я доверяла себе, своему чувству, своей любви к этому человеку, научившей меня терпению, отсутствию вспыльчивости и бережному отношению к счастью.
У него — ко мне. Призма склочности первой жены и обида на некоторых подружек, от которых он не мог и не старался избавиться, постоянно бросала тень на меня. Он наблюдал за моими привычками и жестами, будто ожидая подвоха.
— Ты делаешь это как моя первая жена, — мог резко нахмуриться он сразу после того, как всё шло ровно и хорошо.
— Возможно... но ведь это не она, а я... почувствуй разницу — спокойно продолжала я, растворяя его напряжение вместо создания прецедента для ссоры, конфликта.
После секса он мгновенно убегал в другую комнату, наивно придумывая себе какое-нибудь неотложное дело типа телефонного звонка бабушке в Европу или вспоминал, что не позвонил учителю своего ребенка — находил любую причину, лишь бы не оставаться со мной наедине.
Со временем я поняла, почему он так себя ведет, и получила подтверждение в разговоре — две предыдущие русские girlfriends сразу после интима пытались вытянуть из него деньги или подарки. Выбить из его головы, что «русским женщинам нужны только секс и деньги», было невозможно! В нем постоянно жил страх «быть использованным русской».
ЯРКО-ЗЕЛЕНЫЕ ГЛАЗА
Не скажу, что я что-то «терпела» — ни в коем случае. Все свои бытовые вопросы решала с помощью друзей и знакомых. С ним наслаждалась моментом, не пытаясь что-то доказать, с пониманием относилась к его прошлому. Так же понимала, что не смогу обрести полного доверия с его стороны со своим «русским» паспортом.
Мы не виделись несколько месяцев. У него была масса проблем с бывшей женой — она постоянно спекулировала его общением с ребенком, переезд с места на место, пожилой отец, что-то еще. Однажды он позвонил, предложил встретиться. Придя на встречу, с волнением с ходу произнес:
— В моей жизни было много женщин, но ни с кем из них... — тут он запнулся и продолжил после паузы, — я чувствую себя счастливым только с тобой. Я замечал, что глядя в твои глаза, мои становятся ярко-зелеными, как в юности. Как тогда, когда я был свободен, и всё еще было впереди... — он мечтательно растягивал каждое слово.
И продолжил уже серьезно:
— Я хочу быть с женщиной, которой полностью доверяю... Поэтому мы здесь...
Действительно, и в тот момент и всегда, когда ему было хорошо, радужка его глаз менялась, приобретая красивый «бутылочный» цвет.
ДЕЛЕГАЦИЯ ИЗ РУМЫНИИ
Несмотря на то, что к этому моменту у меня уже давно не было «конкуренции», моя радость и чувство спокойствия оказались преждевременными. Через несколько дней в отель, где он работал, приехала делегация из Румынии, в которой находилась одна весьма хитроумная особа. Ее главным козырем и иронией всей этой истории оказалось то, что она была очень похожа на его первую любовь. Это и привлекло его внимание, напомнив о «юности, когда он был свободен, и всё еще было впереди».
На первый взгляд они просто приятельствовали, но девушка оказалась не промах. Через месяц она прилетела на Кипр с родителями и попросила показать им остров. Ее мама тайком фотографировала их рядом друг с другом в профиль и со спины и выкладывала в социальной сети фото с подписями типа «Как они подходят друг другу!». Хор их друзей сразу подхватывал в комментариях: «Конечно, конечно! Никто не сомневается, они чудесная пара!»
Было видно, что его просто окучивают, в том числе показывая, какой у ее родителей долгий 30-летний брак, значит, и дочь «хорошо воспитана на таком примере». Она прилетала всё чаще — то с родителями, то без. Увидев меня однажды, сменила цвет волос на мой и быстро похудела килограммов на 15 — ну так, чтобы совсем наверняка.
Вы можете сказать, что нормальному человеку капать на мозги бессмысленно. Да, первые полгода «дружбы» у нее это плохо получалось, но однажды его будто подменили. Он быстро постарел, начал угасать, от прежней уверенности в себе, врожденной интеллигентности и отменной выправки не осталось и следа.
Я больше не могла выносить фальшивую игру, в которую он ввязался, и слушать рассказы о том, «какая у них дружная семья», с намеком на то, что мои родители давно развелись, а значит, я не являюсь образцом идеальной пары для него.
Пытаться объяснить, что его медленно, тщательно и изощренно окучивают, постепенно используя в качестве «стабильности на Кипре» и условий для более комфортной жизни, чем в их селе, было абсолютно бесполезно. Моя «национальная принадлежность» не способствовала доверию. Я попросила больше не беспокоить меня.
ДРЕВНЕЕ ПОВЕРЬЕ ОБ АФРОДИТЕ
Лимассол — город маленький. Видя меня на улице, он ежился рядом с ней, вцеплялся в руль так, что костяшки пальцев становились белыми, вдавливался в спинку кресла и прятал глаза. После каждой такой случайной встречи в тот же день писал, рассказывая мне в красках, что я «такая-растакая». В ответ на вопрос «Зачем тогда пишешь?» летело эмоциональное: «Да не могу я тебя забыть!!!»
Удалила номер его телефона. Было больно еще очень долго. Досадно от некой нелепой случайности, от его сомнений, против которых у меня не было никаких аргументов. Верность? Она никогда особо не ценилась им. Любовь? В его лексиконе не было этого слова. Свои чувства он вкладывал в слово «счастье».
Через год он опять начал писать — за несколько дней до того, как сделать ей предложение. Через неделю после помолвки в телефоне высветился знакомый номер.
— Я счастлив вновь слышать тебя, — в его голосе чувствовалась неуверенность, но он звучал так, будто спала пелена слепоты и сомнений, — ты будешь моим секретом... Не пиши мне, она может увидеть наши сообщения и тогда мне несдобровать.
— Твоим секретом? Нет, не буду. Тебе хорошо с ней? Ты счастлив?
Он не ответил и положил трубку.
Я заблокировала его везде, где могла, уже не желая получить ответы на вопросы «В чем ты не был уверен? Во мне? Видимо, в своем выборе». Прекрасно понимала: он выбирал не между мною и ею — между счастьем и страхом «быть использованным русской». Мой паспорт с репутацией, испорченной на острове задолго до меня, не давал ему гарантий, что мне был нужен он «просто потому что это он».
Ее европейский такую гарантию давал. Они поженились через два года, после помолвки и рождения ребенка. Тянуть уже было некуда, да и перед всей «большой румынской семьей» было как-то неудобно.
Черты его лица давно стерлись из памяти, а моя любовь стала эхом далекого прошлого. Опубликованные в «Европе-Кипр» рассказы «Кипрская фиалка» и «Профессиональная невеста» о женщинах, не понимающих, какие следы они оставляют в судьбах и жизнях других людей ради примитивного потребительства, отозвались давно забытыми воспоминаниями, побудив рассказать эту историю.
На Кипре существует древнее поверье об Афродите, которое сейчас всё реже можно услышать от старых экскурсоводов. Оно гласит: «Покровительница женщин и острова любви немилосердна к тем, кто разрушает любовь, лишая их счастья и радости жизни, но испокон веков благосклонна ко всем, кто любовь бережет».
