Я не знаю, под кого были созданы иммиграционные законы на Кипре, но, как мне кажется, они «помогли» распасться не одной смешанной семье. Для местных мужей иммиграционная тема стала мощным устрашающим рычагом, чтобы жены-иностранки вели себя идеально. В противном случае раздается знаменитейшая фраза: «Я тебя депортирую!» При мне мой муж-киприот произнес ее лишь однажды.
Пять лет назад я попала в аварию. Целый год потом здоровье восстанавливала по крупицам. Прилетела на реабилитацию на Кипр. Познакомилась с Саввасом. Любовь была страстная, хотя и он, и я — мы оба очень серьезные люди. Сыграли кипрскую свадьбу. Съездили на месяц в свадебное путешествие.
Первая бурная ссора произошла через четыре месяца после свадьбы. Помню, было начало ноября. Мы вернулись из ресторана. Там на меня очень уж очевидно обращали внимание мужчины. И Саввасу это не понравилось. Он, наверное, выпил лишнего. После того, как мы вернулись домой, он стал кричать на меня. Обвинял во всех мыслимых и немыслимых грехах. Обзывал. Угрожал депортацией.
Я любила и люблю своего мужа. Но в тот вечер он превратился в ужасное чудовище без тормозов. Он кричал, а я задавала себе вопрос: кто этот незнакомый мужчина с перекосившимся ртом и вылезающими из орбит глазами? И что я делаю рядом с ним? Спать мы легли в разных комнатах.
Я проснулась ночью и поняла, что хочу увидеть своих родителей. Этот дом стал для меня чужим. Я собрала сумку, вызвала такси и уехала в аэропорт. Так совпало, что в этот день был рейс на Краснодар. Я прилетела домой и позвонила папе: «Я в аэропорту. Приезжай, забери меня. Захвати теплые вещи». Папа у меня военный, лишних вопросов задавать не стал.
Кипрский телефон я отключила, а родителей попросила не отвечать на звонки из-за границы. Каково мне было? Просто ужасно. Сначала я не находила себе места. Потом я вдруг успокоилась, так как поняла — если любит, то приедет и заберет меня, если нет, то тогда я правильно сделала, что уехала.
Саввас звонил не переставая. Скорее всего, он выяснил у авиакомпании, что я улетела в Россию. Он прибыл в Краснодар через три дня. Летел с пересадками. Без знания русского. С трудом нашел наш дом. Разговор был долгим. Занял почти всю ночь. Он попросил прощения. Я поставила условие — слово «депортация» я слышала от него в последний раз. Больше мы к этой теме не возвращались.
У нас всё хорошо. Бывает, что мы ссоримся. Но он никогда не повышает голос. И старается меня убедить доводами разума, а не криком. Я не забыла этот случай. Он просто у меня в подкорке. В ту ночь я ему сказала, что вернусь на Кипр, но малыша мы родим лишь после того, как я получу кипрский паспорт. Чтобы у него даже не возникло мысли меня отправить в Россию, а ребенка забрать себе. Теперь он названивает в миграционный департамент, чтобы поторопить их с паспортом.
Ольга, 32 года
!!! — Подписывайтесь на страницы «Европы-Кипр» в Facebook, Instagram, Twitter, ВКонтакте и на канал в Telegram
