Игорь НЕВЕДРОВ: «1 февраля мы восхитимся удивительной историей Розы и Маленького принца»

1 февраля театр Романа Виктюка представит в Лимассоле спектакль «Экзюпери. Навстречу звездам». «Я надеюсь, что 1 февраля мы с вами увидимся глаза в глаза. Мы пообщаемся, улыбнемся друг другу, а, может быть, посмотрим серьезно друг на друга. Обязательно подмигнем. И еще раз восхитимся удивительной историей Консуэло и Антуана де Сент-Экзюпери, Розы и Маленького принца», — говорит 32-летний актер и режиссер Игорь Неведров, который запомнился нам два года назад блестящей игрой в спектакле «Сергей и Айседора», поставленном на сцене театра Rialto.

Оксана АВСИТИДИЙСКАЯ

ТЕАТР — ЭТО ОБЩЕНИЕ ГЛАЗА В ГЛАЗА

— О планах на будущее принято говорить в конце интервью. Но сейчас время удивительным образом ускоряется, и будущее наступает уже сегодня. Поэтому вопрос: над чем вы сейчас работаете? Чего ждать зрителю? Расскажите об этом, конечно, если можете рассказать, чтобы не разрушить интригу.

— Сейчас мы готовимся к поездке на Кипр. Мы со всей ответственностью относимся к гастролям и с трепетом и нетерпением ждем встречи с вашими зрителями. Прошлый наш приезд на Кипр оставил у меня самые радостные впечатления. И люди, и природа, и море у вас удивительные. Особенно запомнились кипрские зрители, то, как они внимательно слушали, как аплодировали и благодарно отзывались о том спектакле, что мы вам привезли. Мне кажется, что мы уже подружились. Хочется верить, что наша дружба будет продолжаться.

Ну а каждодневная наша жизнь состоит из череды репетиций. Сейчас мы работаем над интересным проектом. Надеюсь, в следующем году привезем его к вам.

— Но вы пока не готовы приподнять завесу тайны и рассказать, что это будет за постановка?

— Могу только сказать, что это будет очень интересный спектакль по пьесе уникального драматурга. Его сейчас практически не ставят. А поскольку Роман Григорьевич Виктюк умеет отыскивать пьесы незатасканные, небанальные, то я гарантирую, что это будет настоящее театральное событие.

— Что, по-вашему, особенно актуально в театральном искусстве сегодня и что станет таковым в ближайшее время?

— Мне кажется, что театральное искусство актуально всегда: и вчера, и сегодня, и завтра. Вся история кино насчитывает порядка ста лет. А театр на несколько тысяч лет старше. И тут возникает вопрос: почему же он уже столько веков остается востребованным и любимым? Почему он не умирает, как многие другие виды искусства?

Ответ на этот вопрос прост — потому что это уникальная ситуация непосредственного общения между актерами и зрителями. Это контакт людей, между которыми нет никаких препятствий, нет объектива камеры и экрана. Театр — это общение глаза в глаза. И именно такое общение произойдет 1 февраля на Кипре.

«Маленький принц» Антуана де Сент-Экзюпери — это история, которая заставляет зрителя задуматься очень серьезно и глубоко. И при этом оставляет в душе, по крайней мере, в моей душе, когда я играю этот спектакль, — волшебные ощущения. Эта история западает всем нам в сердце еще в детстве. Но я не сомневаюсь, что вспомнив ее во взрослом возрасте, зрители многому удивятся и откроют эту историю заново, когда мы поговорим глаза в глаза.

ГЛАВНОЕ — ТВОРЧЕСТВО, А НЕ УСПЕХ И ДЕНЬГИ

— Как вы думаете, почему ваша игра и ваши спектакли нужны людям? Это к вопросу о миссии каждого на этой Земле.

— По-моему, миссия каждого человека на земле — творить. В своей области, в своей профессии, в своей ипостаси. А если нет профессии, то можно творить семью, свой дом. И в итоге — творить добро. В этом и состоит творчество. Я занимаюсь искусством и в своей области стараюсь это со-творение осуществлять.

Мне кажется, что именно поэтому так много людей приходит в наш театр. Они приходят к нам снова и снова. Мы прежде всего думаем о творчестве, а не об успехе, зарабатывании денег и других материальных вещах. Мы думаем о том, чтобы наши спектакли творить любовью.

— Вы окончили физико-математический лицей. Как и когда вы решили стать актером?

— Слово «призвание» имеет сейчас какой-то нехороший оттенок. Оно кажется пафосным, вычурным. Но на самом деле это не так. Его однокоренные слова — призвать, звать, зов. Что-то зовет тебя. Что-то мешает тебе идти одним путем и открывает перед тобой двери, в которые ты не можешь не войти.

Вот так произошло и со мной. Дверь театрального института открылась. Юрий Петрович Любимов встретил меня на прослушивании и сразу взял к себе на курс, а потом Валерий Сергеевич Золотухин встретил меня в театре и сказал: «У тебя есть всё, чтобы стать хорошим артистом. Смотри, это не развей по воздуху…» Он, конечно, подобрал более крепкое выражение. Я просто передал смысл. А потом Роман Григорьевич Виктюк пригласил меня к себе в театр. Встречи с такими людьми не могут быть цепью случайностей.

ЭКЗЮПЕРИ И КОНСУЭЛО НЕ МОГЛИ НЕ ВСТРЕТИТЬСЯ

— Кстати, встреча Консуэло и Антуана де Сент-Экзюпери тоже не была случайной. Я не могу не возвращаться к этому. Их призвало друг к другу. Они — незаурядные личности, судьбы которых переплелись. И здесь так очевиден зов, который притянул их друг к другу. Я всё время об этом думаю, прежде чем выйти на сцену в этом спектакле. Они не могли не встретиться.

В нашей жизни часто бывает, когда кажется, что мы не можем существовать вместе с любимым человеком или с партнером по профессии. Но при этом не можем быть и порознь. Так и они. В их жизни было много загадок и тайн. И мы в своем спектакле пытаемся их приоткрыть в притчевой форме. Это то, что сам Экзюпери зашифровал в «Маленьком принце». Ведь Маленький принц и Роза — это, конечно же, он и Консуэло. Недаром ее книга воспоминаний называется «Воспоминания Розы».

Очень радостно то, что когда мы играем этот спектакль, после него к нам подбегают маленькие дети и благодарят. И взрослые со слезами на глазах очень часто подходят и благодарят за то, что они видели любовь. И это самая высокая благодарность и самое радостное, что может быть для меня, моих партнеров и режиссера. Очень приятно слышать: «Благодарим за любовь».

— «В истории взаимоотношений Консуэло и Антуана де Сент-Экзюпери так много противоречивых фактов, что порой совершенно невозможно понять, что из этого — правда, а что — вымысел». Это цитата-аннотация с афиши вашего спектакля. Насколько для вас важно придерживаться исторической правды в ваших постановках?

— Есть высшая правда. Она далеко не всегда соотносится с сухими фактами. Потому что факты можно трактовать как угодно. Этой трактовкой занимаются разные люди, которые пытаются подстроить историю под то, что им сейчас, в данной ситуации нужно.

Мы говорим о любви, ничего не придумывая. Мы пытаемся услышать правду, но правду высокую. Для того чтобы ее услышать, надо потрудиться, надо готовить себя. Надо быть очень внимательным. И потом мы это транслируем людям. В итоге оказывается, что эта правда является единственно важной и единственно возможной правдой. И в чем смысл пытаться конструировать и соответствовать сухим фактам, всей этой правденке?

«ВОЛШЕБНАЯ СКРИПКА» ГУМИЛЕВА

— Есть ли у проекта, который вы привозите на Кипр, какая-то специфическая аудитория? Или это универсальная постановка?

— Недавно моя знакомая сказала мне: «Я не смогла выйти и подарить тебе цветы, потому что я весь спектакль проревела, и у меня были заплаканные глаза». Она отправила маленькую девочку, свою дочку, которая поблагодарила меня за спектакль и убежала. Вот и ответ. Улыбка дочки и эмоции мамы.

— «Мы в ответе за тех, кого приручили». Это слова Экзюпери. Чувствуете ли вы как актер и режиссер ответственность за то, что показываете зрителям, за мысли, которые вкладываете в их умы и сердца? За то, какими они покинут зал после вашего спектакля?

—У Николая Гумилева есть прекрасное стихотворение «Волшебная скрипка». В поэтически-образной форме он говорит о том, что, взяв волшебную скрипку в руки, ты уже не можешь остановиться. Ты должен играть до того момента, пока твои руки не ослабнут и скрипка не выпадет у тебя из рук, пока сердце не остановится.

И в этом, с одной стороны, весь страх и ужас творчества, а с другой стороны — высочайшая миссия любого творца. И не только того, кто занимается искусством. Но поскольку мы глаза в глаза разговариваем с нашим зрителем, с теми, кто пришел, то мы не можем не говорить о высоком, не задавать сложных и серьезных, порой не самых приятных вопросов.

В нашей жизни много искушений, много возможностей скатиться до пошлых развлекательных форм, создаваемых на потребу дня. Конечно же, приятнее посмотреть развлекательное шоу. Оно не заставит тебя ни о чем задуматься. Оно лишь займет твое время и вызовет неглубокие эмоции.

Но то, что мы в прошлый раз ощутили в общении с нашей аудиторией на Кипре, — а я уже говорю нашей, потому что этот контакт был не простым, а очень богатым и для нас, и, надеюсь, и для вас, — всё это заставляет верить в то, что на Кипре публика, которая не бежит за легкой развлекательной добычей. Эти люди готовы вместе с нами размышлять, вести диалог.

— Вы за какой театр: прекрасный и далекий, как недостижимая мечта, где актеры кажутся богами на Олимпе? Или за театр близкий, — со всей грязью жизни, в том числе, — театр на расстоянии вытянутой руки? Или за смешение того и другого?

— Очень интересный вопрос. Я думаю, что форма повествования любой истории должна служить тому, чтобы эта история как можно глубже попала в сердце зрителя. И если она, — а я говорю о форме, — должна быть жесткой и нелицеприятной для того, чтобы любовь, надежда, и конечно, вера, попали в ум и сердце зрителя, то это не может быть по-другому.

Так же, как не может быть по-другому, на мой взгляд, в той композиции, которую сочинил наш замечательный режиссер Андрей Боровиков про Антуана де Сент-Экзюпери и Консуэло, про Розу и Маленького принца. Потому что он остро, тонко чувствует красоту притчи, красоту романтической души. Открою вам секрет, — я ему об этом никогда не говорил, — он сам обладает этой душевной тонкостью. И уверяю вас, вы не сможете этого не ощутить во время спектакля.

НАДО ГОВОРИТЬ ДРУГ ДРУГУ О ЛЮБВИ И ВОСХИЩЕНИИ

— Вопрос вам как режиссеру. Как вы думаете, в процессе работы над спектаклем нужно исходить исключительно из своих личных убеждений и делать то, что нравится в первую очередь вам, а зритель подтянется, подстроится? Или всё же нужно создавать спектакль с учетом тех предположений, как отреагирует на него зритель?

— Говорят, что режиссер — это идеальный зритель. Когда режиссер смотрит, то он пропускает всё через себя. У него есть свой вкус, свои жизненные взгляды. И когда возникает момент со-творчества с актерами, то в любом случае эта атмосфера чувствуется. Зрители ощущают, прежде всего, эту правду, искренность, с которой говорит с ними режиссер.

Любой момент подстраивания под вкус той или иной аудитории — это компромисс с самим собой. Это отказ от искренности. Ты уже говоришь не то, что ты чувствуешь, а то, что — как ты думаешь — понравится зрителям. А как все мы знаем, любое заискивание в общении вызывает чаще всего обратную реакцию. Поэтому должен быть один критерий — это искренность, открытость. Это касается и актера, и режиссера. И, я думаю, любого художника.

— Как вы относитесь к новым формам театрального искусства? К их эпатажу и скандальности? Считаете ли вы, что эпатаж и скандальность должны быть неотъемлемой частью театрального искусства?

— Мы уже говорили, что театральному искусству несколько тысяч лет. Любые новые формы — это просто хорошо забытые старые приемы. Тот театр, который был в XVIII веке, был настолько технологически оснащен, что нам и не снилось. Таких спецэффектов, которые использовали мастера того времени, мы даже представить себе не можем. Это были эффекты такого уровня, что наши видеопроекции могут показаться детским садом.

Может быть, я немного преувеличиваю, но в каждую эпоху всегда было что-то, что выходило на первый план. Есть такая поговорка: в театре всё было до нас, только нас не было. Поэтому я бы не говорил о каких-то новых формах, а почаще бы оглядывался назад, на старых мастеров, и учился бы у них.

— Отслеживаете ли вы работы других талантливых актеров? Часто ли у вас возникает вопрос: «Ну как?! Как они это делают?!»

— Я думаю, что умение восхищаться — очень важное качество, которое необходимо в себе культивировать. Самое простое — это посмотреть, потом скептически кивнуть головой и сказать: «Ну, это всё ерунда! Вот мы-то, вот мы-то!» Но гораздо полезнее открыться душевно, удивиться. Потому что когда мы, как дети, удивляемся, мы очищаемся и становимся ближе к небу.

Нужно уметь удивиться, восхититься и сказать: «Как? Какое счастье, что такое существует!» И подойти к этому человеку и найти в себе силы заговорить и выразить свое восхищение. Нам надо учиться не скрывать восхищение. Как нужно говорить близкому человеку, что мы его любим, точно так же необходимо говорить талантливому человеку, что он талантлив.

СПЕКТАКЛИ — ОТПЕЧАТКИ В ТВОЕЙ ДУШЕ

— После того как вы попробовали себя в роли режиссера, вам стало проще работать актером?

—Когда ты оказываешься в сложной жизненной ситуации, то нужно взглянуть на нее с высоты птичьего полета. Необходимо отстраниться от собственных эмоций и своих обид. Воспарить над суетой и посмотреть со стороны: а что происходит? Подобно этому режиссер всегда смотрит со стороны на всё происходящее. Это открывает очень многое. Я бы ввел на полгода режиссуру в обязательный курс актера.

— Чтобы каждый актер побывал в шкуре режиссера?

— Да! Это очень полезно. Колоссальный опыт. Пусть бы актеры ставили какую-нибудь ерунду. Это не важно. Для того чтобы начать творить хорошо, надо себе позволить творить плохо, позволить себе быть ребенком. Не факт, что они все стали бы режиссерами, но все участники этого обязательного курса почувствовали, каково быть на этом месте. Увидели бы себя со стороны.

— Вы работаете с Романом Виктюком в его театре с 2008 года. Если сравнить ваши чувства и ваше восприятие театра того периода и сегодняшние, что, по-вашему, за это время изменилось в театре?

— Что больше всего меня поражает в театре Романа Виктюка, так это то, что наш художественный руководитель, — как я считаю, гениальный режиссер, — постоянно учится. Не останавливается, а всё время впитывает всё то, что происходит в культуре, искусстве, мире технологий, философии, — практически во всех областях. И в связи с этим способ его работы над каждым спектаклем немного другой.

И когда ты попадаешь в этот тяжелейший процесс, ты каждую репетицию работаешь так, как будто бы в последний раз. Но это тебя обогащает, потому что ты попадаешь в мир, который открывает для себя режиссер, а через него и ты. И ты, как ребенок, этому радуешься и удивляешься. Это меняет тебя. Каждая работа оставляет отпечаток в душе, а потом и каждый сыгранный спектакль. Это высшая и сложная — по Гумилеву — игра на скрипке.

Я надеюсь, что 1 февраля мы с вами увидимся глаза в глаза. Мы пообщаемся, улыбнемся друг другу, а, может быть, посмотрим серьезно друг на друга. Обязательно подмигнем. И еще раз восхитимся удивительной историей взаимоотношений Консуэло и Антуана де Сент-Экзюпери, Розы и Маленького принца.  

Умение восхищаться — очень важное качество, которое необходимо в себе культивировать. Когда мы, как дети, удивляемся, мы очищаемся и становимся ближе к небу. Нужно уметь удивиться, восхититься и сказать: «Как? Какое счастье, что такое существует!» Нам надо учиться не скрывать свое восхищение. Как нужно говорить близкому человеку, что мы его любим, точно так же необходимо говорить талантливому человеку, что он талантлив.